Осень. Над домами нависают влажными удушливыми одеялами облака. Небо сереет где-то вдали, молчаливо и отстранено размывая последние остатки летней веселой собранности.
Падают листья. Этот шелестящий звук напоминает звук ударов песчинок о стекло, вместе с тем напоминая и о времени. Что-то внутри болезненно ноет, как ноют старые шрамы перед непогодой и от этого окружающая реальность становится похожа на какую-то странную игру, за которой ты наблюдаешь как-бы со стороны.
Теплое красное вино. Оно обильно и сдобно пахнет пряностями, коричный, сладковатый и одновременно цитрусовый вкус которых пробуждает внутри желание разобраться в правилах идущей игры принося вместе с тем и сожаление. Впрочем, это сожаление столь же мимолетно, сколь и приходящие за ним чувство вины.
Дождь. Толстые мохнатые капли с шумом разбиваются о стекло, жмутся к нему, хотят проникнуть внутрь и обогреться у зябкого тепла. Их звук заставляет задуматься о том, что боль внутри напоминает фантомную боль от потерянного органа и ты понимаешь, что болит душа, уже давно вырезанная за ненадобностью.
Ты с трудом подбираешь слова. В конце концов отчаиваешься и просто смотришь в потолок, говоря себе, что ни в одном человеческом языке не достаточно символов, чтобы избыть сто лет одиночества. Поэтому ты молчаливо перебираешь четки простых и вполне обыденных понятий - осень, падают листья, теплое красное вино...
И дождь, в мерном шуме которого слышатся слова Макса Фрая "Даже их воспоминания друг о друге отныне надежно спрятаны в потаенную шкатулку, на крышке которой выжжена надпись: «Больше не имеет значения»." (с) М. Фрай.