День прожит и разбит на части. И люди мирно и спокойно идут в свои такие серые дома, по прежнему надеясь в глубине своих от денег зачерствелых судеб укрыться от потока вечной жизни, от света звезд, и от того, что им в ночи нашептывает сны о вечности и о любви, путь даже это будут их кошмары. Они боятся вслушаться в себя - в ночную тишину и шум дождя и звук стучашихся сердец. Они боятся правды, не хотят узнать о том, что все к чему они стремятся, что составляет суть их и судьбу - лишь пепел по сравнению с мечтами, от которых они давно и прочно отказались навсегда.
Лишь несколько из них сидят в ночи и смотрят в лики небосвода, любуясь лунным ликом и душою тянутся туда - за грань реальности, за гарнь привычной жизни. И то, кто может видеть, в этот миг заметит два посеребренных лунным светом крыла, что распахнутся за спиною тех немногих, кто еще не умер для чудес.
О бедные, им некому сказать об этом - еслиб знали, они б взлетели выше серых крыш и выше атмосфреы мутных этажей.